Перед сном

[6549]

Название: Перед сном
Автор: ivywatcher
Ссылка на оригинал: Before I Sleep
Разрешение на перевод: получено
Переводчик: Танец часов
Бета: Просто_Даша
Персонажи: Шерлок Холмс, Джон Уотсон, Майкрофт Холмс, Грегори Лестрейд
Рейтинг: G
Размер: 3118 слов
Жанр: флафф
Саммари: Джон и Шерлок застряли на Бейкер-стрит. Майкрофт решает заглянуть в гости. Лестрейд привозит дело о двойном убийстве. А в остальном, ничего особенного не происходит.
Примечание: с любовью для Goide
Дисклеймер: не мое
Статус: закончен



I

Мир за окном коричнево-серый, припорошен снегом, словно сахарной пудрой. Он падает и превращается в кашу, едва коснувшись земли. Мир – прикосновения холодного стекла к щеке, привычный уклад жизни на Бейкер-стрит в Лондоне, хаотичный, неизменно завораживающий хоровод пролетающих мимо снежинок. Опустившаяся всепоглощающая тишина на какое-то время упрощает окружающую действительность. Жить становится легче.

– Шерлок, почему здесь так холодно! Обогреватель сломался?

– Ммм? – отзывается тот хриплым, будто со сна, голосом. Последние девяносто семь минут Шерлок провел, прижавшись лицом к окну, и теперь искренне удивлен, заметив длинное, бледное облако пара, оставленное его дыханием на стекле. Выдыхаемый воздух также становится видимым, и лишь сейчас приходит понимание того, что комната совсем выстыла и он начинает замерзать. Любимый халат уже не в состоянии удерживать тепло, даже если свернуться калачиком и сидеть, обхватив колени руками.

Джон стоит в центре комнаты, так и не сняв куртку, шарф и перчатки. С его губ тоже срывается облако пара, непроницаемое в тусклом свете январского вечера. Раскраснелся от напряжения – должно быть, шел пешком от самой клиники, хотя при такой погоде проще было вызвать такси. Смотрит, выжидающе приподняв брови.

– О, – говорит Шерлок.

Миссис Хадсон уехала на выходные, а ему даже не пришло в голову найти термостат.

– Да уж, – соглашается Джон, одаривая Шерлока многозначительным взглядом. Он разворачивается, опять спускается на первый этаж, тяжело и неровно ступая по лестнице. У него снова болит колено; сейчас всему виной холодная, сырая погода, но было еще происшествие в бассейне. Шерлок игнорирует бесполезное наблюдение и идет одеваться, потому что совсем замерз.

Звук осторожных шагов возвращающегося наверх Джона кажется слишком громким. Шерлок отклоняется от намеченного маршрута, чтобы поставить чайник, включает газовую плиту и направляется в спальню, мимоходом замечая, что пальцы рук совсем окоченели от холода, ведь ручка горелки должна быть шершавой на ощупь. Надев пиджак и обернув вокруг шеи шарф, он идет обратно в кухню. Квартира начинает медленно нагреваться, так что здесь уже можно находиться.

Джон стоит напротив плиты, вытянув руки над горелкой, интенсивно шевелит пальцами, чтобы восстановить кровообращение. Куртку оставил на спинке своего кресла. Выглядит уставшим. Под глазами темные круги, лицо кажется серым. Все обычные признаки трудного рабочего дня в клинике, вот только воротник рубашки в порядке и не чувствуется той чрезмерной напряженности, что всегда появляется после серьезных происшествий.

Тут что-то другое. Шерлок облокачивается на стену и внимательно смотрит на Джона, затем слегка наклоняет голову в попытке собрать больше данных. Почувствовав на себе тяжесть чужого взгляда, тот оборачивается, опирается руками на кухонный стол, смотрит прямо в глаза: улыбается слегка устало и просто позволяет наблюдать за собой, не пытаясь увильнуть или поощрить. Его никогда не смущают такие моменты. Шерлок высоко ценит эту готовность Джона к тому, что в любую минуту его будут изучать и анализировать.

На теле Джона Шерлок выделил несколько определенных маркеров, которые позволяют узнать, какие изменения произошли с его другом в течение дня. Но сегодня метод не действует. Присутствие Джона рядом стало настолько привычно, что Шерлок каждый раз приходит в состояние искреннего изумления, заново открывает для себя характерные особенности в выражении его лица или манере держаться. Сейчас, когда в квартире стало теплей, Джон выглядит расслабленным: руки неподвижны, ноги скрещены в лодыжках, голова наклонена, взгляд спокойный и чуть насмешливый.

Шерлок не уверен, поняли ли он правильно, поэтому удивлен, услышав собственный шепот: «Ты в порядке?»

– Все нормально, – отвечает Джон. За последние шесть недель они раскрыли двенадцать убийств и два ограбления, а до этого их чуть не убил Мориарти. Несмотря на случившееся (или же во многом благодаря случившемуся), в ответе Джона нет ни капли лжи. Шерлок чувствует, как где-то в районе сердца неожиданно теплеет. При других обстоятельствах такое состояние можно было бы расценить как умиротворяющие.

Закипевший чайник оглашает квартиру резким металлическим свистом, рассеивая очарование момента. Джон заваривает для них чай, протягивает дымящуюся чашку проходящему мимо Шерлоку и устраивается с ноутбуком на диване. Шерлок, после минутного размышления, возвращается к окну, чтобы продолжить и дальше наблюдать за пустой улицей, ни о чем конкретно не думая. Чай совсем остывает, когда Шерлок, наконец, его допивает.

В какой-то момент этого бесконечного вечера Джон набрасывает на плечи Шерлока шерстяной плед и идет снова наполнить чашки. Шерлок плотней укутывается и продолжает смотреть, как падает снег, до тех пор, пока на улице не темнеет.


II

Вторник, едва минуло пол-одиннадцатого. Джон возится на кухне, когда слышит, как открывается входная дверь. Мириады снежинок атакуют оконную раму, дом сотрясает сильный порыв ветра. Он думает, что это миссис Хадсон вернулась с игры в бридж, пока дверь не захлопывается, несмотря на сильный ветер. У домовладелицы просто не хватило бы сил. Джон собирался спуститься вниз, проверить, не слетела ли дверь с петель после того, как она зашла.

Теперь же он уверен, что в их квартире кто-то чужой, и уже готов поднять тревогу, но слышит недовольное ворчание Шерлока с дивана. У такого поведения соседа может быть только одно объяснение. В результате, появление Майкрофта на лестничной площадке минутой позже не застает его врасплох.

– Конечно, у вас есть ключи, – приветственно говорит Джон. И сразу же после: – Это что, бренди?

Это и в самом деле бренди: запечатанная, тяжелая янтарного цвета бутылка. Майкрофт, вытащив из портфеля, передает Джону благородный напиток, тот одобрительно присвистывает, взглянув на этикетку. От бутылки веет уютом и благосостоянием.

– Доброе утро, Джон, Шерлок!

Шерлок даже не думает снизойти до ответа, и полуулыбка на лице Майкрофта становится мягче, чуть искренней в момент, когда они с Джоном обмениваются понимающими взглядами. Несмотря на дружеское расположение к пришедшему, происходящее сбивает с толку. Майкрофт раскраснелся от холода, на нем теплый синий джемпер и слаксы ценой, наверное, больше месячной зарплаты Джона. Гость добросовестно сбросил туфли возле входной двери и теперь стоит в одних носках, что означает: он собирается задержаться. На ковре, должно быть, останется пятно от тающего снега.

Беспрецедентная ситуация. Джон снова задумчиво смотрит на бутылку с бренди.

– Взятка, да?

И Майкрофт признается, что да, в некотором роде действительно взятка.

Джон минуту раздумывает, взвешивая бутылку в руке. Чрезвычайно дорогой бренди, и, зная Майкрофта, на вкус, должно быть, превосходный. Еще даже не полдень, но он и не планирует куда-либо выходить. Если уж зашел разговор о взятке, то она подействовала.

– Хорошо, – в голосе его слышится неподдельное веселье. – Он весь ваш.

Сказанное Майкрофта смешит. Смех получается грудным, сдержанным и неожиданно искренним. Шерлок поднимает голову над спинкой дивана, чтобы взглянуть на них. Волосы у него в беспорядке – вид, как у раздраженного шестилетнего ребенка.

– Все продолжаешь толстеть, Майкрофт? – говорит он ехидно. – По крайней мере, не замерзнешь зимой.

Майкрофт не впечатлен, он лишь слегка ведет бровью

– Ты как всегда очарователен, Шерлок. Спасибо.

Шерлок собирается ответить, но Джон выдыхает:

– Возвращайся к своему брюзжанию о скуке.

Подействовало на этот раз; Шерлок недовольно хмыкает, падая на подушки.

Джон поворачивается к Майкрофту и, указывая на бренди, спрашивает:

– Итак?

– Ах, да! – спохватывается гость, выглядя слегка застенчиво. Джон подозревает, что это заранее смоделированное выражение лица – отголосок давно позабытого языка тела. Майкрофт пользуется им, когда считает необходимым продемонстрировать нормальные человеческие эмоции. Получается у него намного лучше, чем у Шерлока. Не последнюю роль тут играют неформальный вид и вежливое поведение.

– Утром в доме вышла из строя отопительная система. Ремонтная служба уже в пути, но…

– Полное государственное обеспечение, – радостно вклинивается в беседу Шерлок.

Майкрофт иронично кивает и выжидающе смотрит на Джона.

А Джон запоздало понимает, что, по крайней мере, для себя Майкрофт разговор считает законченным. Один из тех моментов, когда он немного ненавидит обоих братьев. Находясь поодиночке, они достаточно враждебны по отношению к окружающим людям, но, будучи вдвоем, создают совершенно иной уровень высокомерной интеллектуальной реальности, совершенно не считая нужным вербально обмениваться информацией, особенно в тех случаях, когда кто-нибудь может их услышать.

Сегодня Джон отказывается играть по их правилам, зная, что они его испытывают. Он переводит взгляд с бутылки бренди на джемпер Майкрофта, потом замечает смешинку в его глазах и пытается, как Холмсы, анализировать увиденное.

Майкрофт планировал сегодня остаться дома. Наверное, с легкостью мог бы пойти на работу, но неподобающе одет для офиса. Он, определенно, решил быть здесь с ними и принес алкоголь в качестве предложения о перемирии. Шерлок пока не пытается брата выгнать. Таковы факты.

Не раз Джону приходило на ум, что в тишине ночи или в разгар вечера, когда нет никаких кризисов на примете и не надо выполнять никаких государственных обязательств, Майкрофт Холмс чувствует себя невероятно одиноким человек. И вот он стоит у них на кухне. Очевидно, что даже британскому правительству отвратительна мысль о работе в такой день, когда на улице сумрачно, серо и не прекращает идти снег.

Что ж, оказывается, Джон вполне может уследить вот за таким разговором без слов.

– Чувствуйте себя как дома, – говорит Джон, действительно имея это в виду. – Налить вам выпить?

И только тогда становится заметно, как исчезает напряжение, сковывающие плечи Майкрофта.

– Да, пожалуйста. – И чуть тише: – Спасибо.

Джон вежливо не отвечает на последние слова.

Из портфеля Майкрофт достает лэптоп (вероятно, пятнадцать разных уровней защиты) и идет в гостиную, минуя его (Джона) кресло. Джон с изумлением смотрит, как Майкрофт ставит компьютер на пол в футе от дивана, убирает ноги Шерлока с одной из подушек и удобно устраивается рядом: нога на ногу, лэптоп на коленях. Шерлок, ворча, пинает его в бок. Майкрофт игнорирует тычки со всей виртуозностью, присущей старшому брату.

Джон приносит ему стакан с бренди, тот благодарно кивает и начинает что-то печатать одной рукой. Решая последовать примеру, Джон тоже усаживается за работу, плеснув и себе первоклассного бренди.

Так проходит почти весь день. К обеду Джон написал три страницы, а остальное время провел, наблюдая за взаимодействием братьев. Шерлок умудряется вычислять высокозасекреченные государственный тайны по наклону майкрофтовых бровей, и они продолжают соперничать за свободное место на диване, хотя не дальше, чем в двух футах, стоит пустое кресло. Переговариваются невпопад, используя полувербальный код. Джон не в состоянии уследить за ходом их мыслей.

На улице все еще метет, когда Майкрофт, наконец, собирается уходить. Джон искренне сочувствует старшему брату Шерлока: нелегко ему приходится. Он хочет проводить гостя до двери, но Майкрофт отмахивается:

– Спасибо, я найду выход.

Пусть Джон еще не говорит бегло на языке Холмсов, но он достаточно хорошо их знает, чтобы оценить сказанное.

– Заходите в любое время, – отзывается Джон.

Шерлок выражает явное недовольство, но его игнорируют. После сегодняшнего вечера он утратил право единолично решать этот вопрос.

Майкрофт собирает вещи и, не оборачиваясь, величественно спускается вниз по лестнице. Впервые он уходит с Бейкер-стрит не преследуемый гневными восклицаниями со стороны младшего брата. Пару минут спустя громко хлопает дверь. Джон подходит к окну и видит, как Майкрофт борется с порывами ветра на пути к машине, припаркованной у тротуара.

Проводив его взглядом, Джон отворачивается от окна и раздумывает, не будет ли лишним еще один стаканчик бренди: бутылка пуста только наполовину.

Шерлок, самодовольно улыбаясь, наблюдает за ним.

– Отстань, – весело говорит Джон и наливает себе бренди.


III

Поздним субботним вечером приходит сообщение от Лестрейда:

«Жуткое двойное убийство. Тела вмерзли в Темзу. Ждем, когда извлекут. Везу материалы по делу».

Большую часть дня Шерлок провел, изучая влияние холода на плесень, при этом его не покидала такая знакомая жажда деятельности. Дело, пусть даже неинтересное и без соответствующего места преступления, все же желанная передышка в их заточении на Бейкер-стрит, когда одно из немногих доступных развлечений – смотреть, как ненастная погода беснуется за окном четвертый день подряд. Улица внизу утратила характерные очертания под тяжелым слоем льда и собравшегося снега.

Они не выбирались из дома со среды. Джон выкрутил ручку обогревателя до такой степени, что Шерлок ходит по квартире, закатав рукава рубашки. Вынужденное безделье могло бы быть приятным, если бы не ужасная скука. Искушение снова начать стрелять по стенам становится непреодолимым. Так что на сообщение он отвечает почти немедля:

«Приемлемо. Мы с Джоном будем на Бейкер-стрит».

Лестрейд появляется в половине восьмого. Шерлок смотрит, как он паркует машину в конце улицы, где в желтом свете уличных фонарей густо валит мягкий снег. Небо наконец-то начинает светлеть. Предположение, что завтра можно будет выбраться из дома, уже не кажется таким невероятным.

– Лестрейд приехал, – сообщает он Джону, отворачиваясь от окна

Джон поднимает взгляд от компьютера и с облегчением выдыхает:

– Слава Богу, я уже начал сходить с ума, – встает и закрывает лэптоп.

Минутой позже на лестнице слышны шаги Лестрейда. Поднимается к ним наверх он еще медленней, чем обычно. Выглядит таким же встревоженным, как и всегда: тяжесть минувшего дня отражается в скорбных морщинах на лице. Под мышкой папка с бумагами, пальто и волосы припорошены снегом. Вместе с ним в квартиру пробирается резкий запах чистого зимнего воздуха.

– Боже, ну и холодно же там! – говорит, Лестрейд в качестве приветствия. Бросает папку на край стола и дует на пальцы рук, не снимая перчаток. – Вы не против, если я…

– Садись и грейся, – говорит ему Джон по пути на кухню и похлопывает по плечу. Один из тех труднообъяснимых, для Шерлока, жестов, выражающих симпатию, что у людей смотрятся так естественно. Пока папка находится в пределах досягаемости, Шерлок наклоняется к столу, притягивает ее к себе одним пальцем и, оккупировав диван, погружается в изучение фотографий. Тела бок о бок аккуратно лежат на отмели – мужчина и женщина: руки скрещены на груди, глаза широко раскрыты, глазные яблоки повреждены слоем намерзшего льда. Впечатляющая картина.

– Нашли их в пятницу вечером, – вздыхая, начинает рассказывать Лестрейд. – Мэллори и Томас Грибб.

Шерлок возвращается к первой фотографии, чтобы внимательней рассмотреть манжет на не очень-то презентабельном пиджаке Томаса Грибба. Галстук, похоже, в тон блузке его партнерши. Вещи мокрые, и цвета искажены.

– Помолвлены? – размышляет он вслух, но, взглянув на обувь женщины, поправляет себя: – Не помолвлены, состоят в длительных отношениях. Стали жить вместе год назад. Вполне счастливы. Когда их в последний раз видели?

Бросив пальто на любимое кресло Шерлока, Лестрейд садится в него и, покачивая головой, облокачивается на спинку. В выражение лица гнев и недоумение – вот почему Шерлок работает с ним в течение последних шести лет.

С непривычной для них двоих откровенностью Лестрейд произносит:

– Все никак к этому не привыкну. – Он зачитывает предварительный (совершенно бесполезный) отчет: – Во вторник погибшие вместе с друзьями были на вечеринке, из-за плохой погоды ушли рано. С тех пор их никто не видел.

– О, спасибо.

Джон как раз приносит чай, Лестрейд делает большой глоток и недоуменно отводит взгляд от чашки, только затем, чтобы снова в нее уставиться – определенно, там не только чай.

– Не крепковато ли для вас двоих?

– Серьезно, Джон. Если бы не Майкрофт принес бренди, я бы назвал это неоправданной тратой вполне приемлемого чая, – укоризненно замечает Шерлок.

– А я бы назвал это, – не остается в долгу Джон, – приемлемым использованием чертовски хорошего бренди. Ничто так не помогает согреться.

И с этими словами он садится рядом с Шерлоком, чтобы рассмотреть фотографии, но через мгновение отодвигает их в сторону:

– У меня на языке не очень-то приличные слова вертятся. Подождите, они что, действительно…

– Буквально промерзли до костей, да, – Лестрейд допивает чай и ставит пустую чашку на стол. – Будут проблемы со вскрытием. Разморозим тела слишком быстро – немного от них останется. Станем медлить – ничего не останется от личных вещей, а это, возможно, единственные улики, что у нас есть.

Джон хмурится, так что между бровей пролегает глубокая морщинка. Шерлок старается не улыбнуться, давая ему возможность додуматься самому.

– Но это же… На улице, конечно, чертовски холодно, но не до такой степени, чтобы превратить человеческое тело в ледышку за два дня.

– Именно так, – соглашается Шерлок. – Ты сегодня в хорошей форме, Джон. – Он тянется к фотографии с изображением Томаса Грибба. – Теперь поговорим… Его одежда сама по себе является уликой, но если принять во внимание каблуки на обуви девушки, новые часы и положение ее руки – этого почти достаточно, чтобы… Нет, не объясняет всех фактов. Если только… О, есть вероятность, что…

– Что? Какая вероятность?

Шерлок отводит взгляд от фотографии и замечает, как они пристально смотрят на него: Джон с любопытством, Лестрейд с нетерпением.

– Шерлок?

– Что ты увидел?

Но он резко прерывает их:

– Тихо, дайте мне подумать.

Факты крутятся в голове, постепенно разделяясь – изображения попадают в один ряд, сведения в другой. Он вскакивает на ноги, подходит к окну, и после остальной мир перестает для него существовать; расставляет фотографии вдоль каминной полки, ноутбук располагает так, чтобы было легко дотянуться. Несформировавшаяся мысль бродит на задворках сознания, вызывая ощущение сродни щекотке. Он ходит по комнате, печатает, порой говорит вслух, и тогда где-то позади стихает шелест скучного разговора между Джоном и Лестрейдом: они пытаются его расспросить, прежде чем он снова уйдет в свои мысли. А потом он замечает ее ожерелье.

– Глупец, глупец, ну конечно…

– Что…

– О, да замолчите вы наконец, не мешайте работать! – И полностью теряет ощущение времени.

Когда Шерлок выныривает из глубин своего разума, на губах его играет широкая улыбка. На радостях он принимается кружить по комнате, а все потому, что дела, которые можно распутать, не выходя из гостиной, редко оказываются столь примечательными. Томасу Гриббу практически удалось осуществить свой преступный замысел, вот только он не учел, что любовница пойдет против него и оставит превращаться в ледышку рядом с невестой. Шерлок открывает рот с намерением пуститься в объяснения, но вместо этого растерянно моргает.

На улице совсем стемнело. Он смотрит на свои часы, дабы сориентироваться во времени: оказывается, уже первый час ночи. Единственный источник света – включенная лампа на каминной полке, Шерлок сам ее туда поставил, чтобы лучше видеть фотографии.

Джон крепко уснул в своем кресле, уткнувшись лицом в обивку так сильно, что останется отпечаток на щеке. Далеко не первый раз, когда он так засыпает. Утром болезненные спазмы в шее заставят его пожалеть об этом.

Шерлок чуть больше удивлен видом слегка похрапывающего Лестрейда, растянувшегося на диване. Он снял туфли, закатал рукава рубашки. Выглядит моложе своих лет во сне; теперь затененные морщины на лице, седина в волосах становятся для Шерлока не только абстрактными признаками возраста и опыта, но еще говорят и о характере человека.

Почти пустая бутылка бренди стоит на столе между Джоном и Лестрейдом. Они спят глубоким, всеобъемлющим сном полицейских и солдат. Но стоит Шерлоку произнести их имена, оба мгновенно проснутся, встревоженные и готовые умчаться в ночь навстречу опасности.

Шерлок старается не шуметь, почему-то не желая нарушить необычное сонное спокойствие, воцарившееся в его гостиной. Он смотрит в окно и видит, что небо наконец-то посветлело. Снег перестал идти. Вся Бейкер-стрит гладкая, белая, безмятежная. Повинуясь велению тихого, но настойчивого внутреннего голоса, Шерлок берет пальто и шарф.

Когда он выходит на улицу, холодный воздух застревает в горле и жалит щеки. Зарываясь подбородком в шарф, проходит несколько футов вниз по дороге, оставляя отпечатки следов на нетронутом снежном покрове. Небо над ним темное и чистое. Те звезды, что видны из центра Вестминстера, сияют над миром. А мир вокруг очень тихий, очень неподвижный, и он раскрыл убийство.

На улице Шерлок остается, пока захватывающий дух холод не перебивает удовольствие от хруста и скрипа снега под ногами. Только тогда он возвращается домой. Вешает пальто и шарф, заснеженные туфли оставляет в прихожей. Осторожно, бесшумно ступая, проходит все семнадцать ступенек, что ведут в квартиру.

Джон и Лестрейд еще спят. Шерлок выключает единственную лампу. Комната погружается во мрак. Он замирает на неопределенное время, прислушиваясь к ритмичному дыханию спящих и давая глазам возможность привыкнуть к темноте. Снаружи лунный свет, отражаясь от снега, оставляет на лице Джона расплывчатые голубовато-серебристые тени, прочерчивает линии на свешивающейся с дивана руке Лестрейда.

В этот момент мир Шерлока включает в себя только незамысловатый уют Бейкер-стрит, Джона с Лестрейдом и удовлетворение от хорошо выполненной работы.

И этого достаточно.

Шерлок укрывает Лестрейда пледом, забирает пустой стакан Джона со стола, после минутного раздумья доливает туда остатки бренди и выпивает одним обжигающим глотком. А потом он идет спать. Всем остальным они займутся завтра утром, когда с улиц уберут снег.